Марк Франкетти: «Нет никакой разницы между ментами и Кохом». Светлана Рейтер поговорила с корреспондентом газеты The Sunday Times, которого обвинили в сговоре с Кремлем.
— Как ты думаешь, почему твое выступление у Шустера вызвало такую бурную реакцию?
— Это показательный момент, да? Потому что мои слова не вписываются в официальную версию Украины. Для меня нет разницы между людьми — бойцы «Востока», украинский военный в маске, который говорил, что я порочу его страну… They are the same fucking people. Я не говорил о том, что Россия не плетет интриг на Украине, просто детально описывал людей, с которыми провел время, и могу утверждать, что никаких потоков оружия и денег не заметил. Наоборот, понимаешь? Они в отчаянии, они начинают паниковать: «Эй, а где Россия?!»
— Ты общался с премьер-министром ДНР Бородаем. Что ты думаешь по его поводу?
— Слушай, он совсем непонятный. Они все безумные — и Бородай, и Стрелков. Самое ужасное во всей этой ситуации — ты разговариваешь с людьми, которые считают, что играют в войнушку. То есть они фильмы смотрели, оружие добыли, а сами не подозревают, какой ящик Пандоры открыли. Бородай лично мне не очень приятен, но я пытался понять — кто его отправил на Украину, чьи интересы он представляет? Я склонен согласиться с колонкой Олега Кашина — скорее всего его не отправляли в страну спецслужбы России, но если бы Владимир Владимирович Путин не хотел, чтобы такие, как Бородай и Стрелков, оказались на Украине, то одного его слова было бы достаточно, чтобы их след простыл.
— Как Бородай ведет себя в Донецке?
— Он сам теперь ходит с оружием — «калашников», «макаров» и так далее. В дополнение есть люди, которые его охраняют: просто какие-то отморозки. Смотри, Бородай приезжает на ужин в гостиницу «Рамада», садится за стол. Его охранники сидят по соседству. Знаешь, как ведут себя профессиональные охранники? Тихо сидят в сторонке, не заказывая еды. А охранники Бородая заказывают ужин и играют в игры на телефоне. Когда Кадыров еще не был президентом Чечни, его охраняла «Альфа». Ты сразу знал, что этот человек для Кремля очень важен. В отношении Бородая у меня совершенно другое впечатление.
— Какой расклад по силам между ополченцами и украинскими военными?
— Операция, на которой я присутствовал, закончилась полным поражением «Востока». Украинцы очень хорошо отбили атаку. Конечно, в сравнении с российской армией украинская — детский сад, но она гораздо сильнее ополченцев. Правда, у них есть огромный минус — украинские военные сильно деморализованы. В принципе, весь конфликт на юго-востоке Украины мне кажется искусственно созданным: повторюсь, люди заигрались в войнушку, а гибнут мирные жители. И в регионе — полный бардак. Такое ощущение, что Киев вообще не понимает, что делать, а главное, не догадывается, что часть вполне себе мирных жителей Украины не представляет себе жизни с новым правительством после Одессы и Славянска. Они смотрят российское телевидение, им твердят, что в их стране геноцид, они верят.
— Эта ситуация решаемая?
— Да, но только с участием России. Путин должен договориться с Порошенко, причем это нужно сделать в самое ближайшее время, поскольку если дело и дальше пойдет такими темпами, ящик Пандоры уже не закроешь.
— Как сейчас выглядит Славянск?
— Я был там две с половиной недели назад, он выглядел нормально. Но уже были минометные обстрелы, погибли двадцать пять человек мирных жителей. Мы встречались с Ирмой Крат (по версии ополченцев, Ирма Крат, активистка «Правого сектора», приехала в Славянск шпионить; была взята в заложники в апреле; Крат утверждала, что была в России как журналистка. — Ред.), мне кажется, у Крат «стокгольмский», точнее, «славянский» синдром: она уверена, что в Киеве про нее забыли, и настроена негативно и агрессивно. Боится, что погибнет во время одного из авиационных налетов.
— Что было самым сложным на Украине?
— Ты знаешь, я в первый раз в жизни освещаю конфликт, в котором журналисты играют такую большую роль. На них лежит прямая ответственность. Когда ты понимаешь, что люди взяли оружие и повторяют слово в слово то, что говорили предыдущим вечером по «России-24», это ужасно. По телевизору кричат: «Геноцид!». Простите, но геноцид — это Руанда, а не триста погибших. И я сильно разочарован тем, как иностранная пресса освещала события на Украине. То, что пишет российская пресса, — меня этим не удивишь, я в России давно живу. Но мы-то в Европе считаем, что у нас свободная пресса, при этом лейтмотив у всех заметок один: империя зла — Россия, Путин — диктатор. А ситуация гораздо сложнее, но ее описание никому не нужно, хотя, на мой взгляд, самое главное, что сейчас происходит, — это глубочайший кризис в отношениях между Россией и США. С одной стороны, мы видим полный провал внешней политики Америки за последние двадцать лет, с другой — Россию, совершившую одну из самых больших ошибок, то есть полностью потерявшую Украину. Нужна была Украина ручная, карманная, управляемая Януковичем — да, он сукин сын, но он, что называется, «наш сукин сын». А на Западе всем нужна одна линия в прессе, что напоминает мне ситуацию перед войной в Ираке.
Между прочим, датировано февралем этого года. Еще задолго до выборов Порошенко и появления ДНР и ЛНР.