http://military.rian.ru/article.html?art_id=44862
РИА НОВОСТИ
-------------------------------------------------------------
Мы идём на убыль. «Точка невозврата» уже пройдена
РОССИИ ОТКАЗАНО В БУДУЩЕМ великой державы. Одна из причин – стремительно уменьшающееся население страны. Оно попросту вымирает. К таким выводам пришел Национальный комитет по разведке США, обнародовав недавно прогноз мирового развития до 2020 года. Однако российский Госкомстат утверждает: рождаемость у нас неуклонно повышается. Неужели снова, как в советские времена, начались лукавые игры с цифрами? Или желаемое за действительное выдают все же американские аналитики?
За ответом мы обратились к демографу, старшему научному сотруднику Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Дмитрию БОГОЯВЛЕНСКОМУ.
– Действительно, в наступившем ХХI веке в нашей стране с каждым годом на свет появляется все больше детей. Но рост столь незначителен, что обольщаться не стоит, – говорит Дмитрий Богоявленский. – Горькая правда такова, что уже с начала ХХ века рождаемость в России начала быстро падать и в 1999-м достигла минимального за всю ее историю уровня – сто женщин в среднем родили 117 детей. Сейчас цифра приближается к 135. Однако только для простого воспроизводства нужно 215. Это при очень низкой смертности. У нас же она воистину ужасающая.
По продолжительности жизни мы находимся позади не только всех развитых, но и многих развивающихся государств. И она продолжает уменьшаться, особенно у мужчин. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) в статистических обзорах даже ввела особую графу: страны с низкой младенческой смертностью, но с высокой смертностью взрослых. Сюда входят Россия, постсоветские европейские республики, Казахстан и Венгрия. Да и низкой нашу младенческую смертность можно считать только в общемировом контексте. По сравнению с европейскими странами она выше в 3–5 раз. И убыль населения России, скорее всего, примет затяжной характер. А ведь уже сейчас дети замещают родительские поколения менее чем на 60 процентов.
– Момент, когда на картах демографов идущая вверх кривая смертности пересеклась с идущей вниз кривой рождаемости и началась убыль населения, академик Наталия Рамишевская назвала «точкой невозврата». Как далеко продвинулись мы на этом пути?
– Россия стала одной из первых стран, в которых установилось такое соотношение рождаемости и смертности, которое делает невозможным простое возобновление поколений. Ничего неожиданного для специалистов в происходящем нет. Население численно росло лишь благодаря демографической инерции ХIХ – начала ХХ столетия. Но она исчерпывалась. И не в последнюю очередь демографическими катастрофами минувшего века – следствием Первой мировой войны, обильных кровопусканий революционного времени, коллективизации, массовых репрессий и смертоносной Великой Отечественной. Уже в 60-х годах рождаемость опустилась ниже уровня простого воспроизводства.
– Почему же ученые не ударили в набат?
– В своей профессиональной среде они говорили об этом достаточно открыто. Однако власти предпочли засекретить неудобные цифры, омрачающие обещанные светлые коммунистические дали. Когда же табу было снято и раздались крики: «Вымираем!», многие связали это с событиями последнего десятилетия, грабительской приватизацией, неуверенностью в завтрашнем дне, повальной бедностью. Но демографические процессы слишком медленные, чтобы экономические неурядицы оказывали на них столь быстрое влияние.
При чем тут реформы, если фатальное сближение кривых рождаемости и смертности началось полвека назад? Это – доставшаяся нам в наследство запущенная хроническая болезнь. Рекордно высокое число россиян было зарегистрировано в 1991 году – 148,7 млн человек. Затем население пошло на минус – вот она, «точка невозврата». Россия стала вымирающей страной. Ничего подобного не было никогда за всю ее многосотлетнюю историю. Темпы поистине катастрофические. Ежегодно умирают около 2 млн 300 тыс. россиян, а естественная убыль составляет 800–900 тыс. человек. При этом численность трудоспособного населения уменьшается на миллион! Сейчас в стране насчитывается 143 млн жителей. К 2025 году, по расчетам Центра демографии и экологии человека, останется 125 млн. А в 2050-м, по разным оценкам, будет от 95 до 70 млн. Если между двумя последними переписями исчезла одна деревня из трех, то в ближайшее десятилетие исчезнет один малый город из трех – в них просто некому будет жить. Россия оказалась перед лицом очень серьезного вызова. Поэтому термин «точка невозврата» как сугубо лозунговый, направленный на то, чтобы максимально обозначить проблему, привлечь к ней внимание, я принимаю. Однако он не нравится мне своей «биологической» обреченностью: коль все предопределено, то получается, и трепыхаться нет смысла. Что же, безучастно наблюдать за угасанием страны?
– Но это же прямая угроза национальной безопасности…
– По числу жителей Россия еще недавно была на 6-м месте в мире. Сейчас находится на 8-м. А к 2050 году, если не принять самые энергичные меры, сползет на 18-е. Она действительно может превратиться в среднюю по значимости державу, которая не сможет удержать под контролем свои огромные территории.
– Маловероятно, что к тому времени Российская армия будет комплектоваться на основе призыва. Но все-таки, сколько молодых парней можно будет поставить в строй?
– Трудности с пополнением армия испытывает давно, хотя абсолютная численность призывного контингента растет, приближаясь к наиболее высоким за весь послевоенный период значениям. Однако после 2006 года рост сменится быстрым и непрерывным сокращением. Мальчиков ведь рождается все меньше: в 1987 году – 1 млн 218 тыс., а сейчас – 675 тысяч. По среднему (есть и низкий, более пессимистический) прогнозу нашего Центра, уже к середине века 18–19-летних ребят будет в России меньше, чем в начале 60-х, когда в призывной возраст вступило малочисленное поколение, родившееся в разгар войны.
– Погодите, но рождаемость-то в России растет?
– Надеяться на ее повышение, хотя бы до уровня простого замещения поколений, оснований нет. Более того, вскоре последует откат. Как в море: после волны – впадина. Истоки последней демографической волны – в начале 80-х годов, когда под маркой поддержки многодетных семей в стране решили поощрять рождаемость. Увеличили частично оплачиваемый декретный отпуск, начались единовременные выплаты на новорожденных, разрешили сидеть с малышом до трех лет без прерывания трудового стажа, назначили пособия на детей одиноким матерям.
Меры вводили поэтапно: сначала Север и часть Нечерноземья, потом остальная европейская территория, следом настал черед закавказских и среднеазиатских республик. Всплеск рождаемости наблюдался в той же последовательности. Суммарный коэффициент вырос с 1,9 ребенка на женщину в 1981 году до 2,15 в 1986-м – очень заметный рост. Однако в итоге ожидаемое число детей – есть такое понятие в демографической социологии – не увеличилось. Просто те, кто хотел завести ребенка или двух, сделали это раньше, чем намеревались, – а чего тянуть, если государство помогает? Но третьего все равно заводить не стали, поскольку два желанных уже есть. Да и жизнь настала трудная, несытая, инфляция зашкаливала, деньги обесценивались, а пособия не увеличивались и не индексировались. В результате – просто сдвинулся тайминг, или календарь рождения, но общий тренд уменьшения рождаемости остался.
– Получается, все усилия государства по стимулированию рождаемости обречены на провал?
– По крайней мере, оно просто обязано сделать все для того, чтобы остановить ее дальнейшее падение, удерживать хотя бы на нынешнем уровне.
Во Франции столетие назад рождаемость была самой низкой в Европе, и еще после Первой мировой войны там начали активную политику поощрения деторождения. Теперь уровень рождаемости здесь один из наиболее высоких. Хотя все равно французы балансируют на грани простого воспроизводства, а растет население страны преимущественно за счет мигрантов с большими репродуктивными установками. Но и у них рождаемость снижается. Это вообще мировая тенденция. Практически для всех индустриально развитых стран ныне характерна низкая и очень низкая рождаемость. Во всей Европе, кроме Албании, приходится уже меньше двух детей на одну маму. То же – в буддистских государствах, в том числе в Китае. И в Латинской Америке, где семьи традиционно многодетные, рождаемость снижается. И в Африке, пусть и медленнее, чем в других местах. Вряд ли причины этого глобального явления можно устранить в одной отдельно взятой стране. Когда говорят, что для стимуляции рождаемости надо повышать пособие матерям, мне становится не по себе. Будем реалистами. В месяц на ребенка не дадут и тысячи рублей. А кого могут стимулировать пара-тройка сотен? Только людей из социальных низов, люмпенов, которых сейчас в стране 10–15%. Но ведь они будут воспроизводить себе подобных, деньги пропивать, а брошенные на произвол судьбы дети станут расти, как сорная трава. Спросите у милиции, что думают они о такой перспективе увеличения числа россиян. Поинтересуйтесь у армейских командиров – их обрадует такое пополнение?
И все-таки, конечно, нужно поощрять рождаемость. Только не надо все сводить к мизерным денежным добавкам. Лучше давать долгосрочные кредиты, при погашении которых задолженность резко уменьшается с рождением детей.
– Но на уровень смертности повлиять-то можно?
– Можно, ведь снижается же она в других странах. Но пока, если в снижении рождаемости Россия следует в мировых течениях, то в динамике смерти – наоборот. В то время как в развитых, да и в большинстве развивающихся стран смертность снижается, у нас – растет. Ныне ежегодно умирают более 2 млн человек. Есть зависимость между доходом на душу населения и продолжительностью жизни. И все страны на графике располагаются вблизи определенной кривой. А Россия стоит вне ее. Выпадающая точка. Особенно коротка продолжительность жизни российских мужчин. Для государства с не самой слабой экономикой она позорно низкая: 57 лет на селе и 59 лет в городе. По смертности же от несчастных случаев, отравлений, травм, автокатастроф страна держит печальное первенство, очевидно, во всем мире. А сколько россиян гибнут от рук террористов!
– Какой вклад в нарастающий демографический кризис внесли затяжные афганская и чеченские кампании?
– Если принимать во внимание исключительно численность потерь, то практически никакого. В Афгане наш ограниченный воинский контингент, как его называли, потерял убитыми около 15 тыс. человек. В первую чеченскую, по официальным данным, погибли более 4 тыс. военнослужащих, а во вторую – еще более 2,5 тыс. Серьезно повлиять на демографические процессы это не могло. Да на излете СССР только от несчастных случаев на производстве ежегодно погибали до 14 тыс. человек. Сейчас меньше, до 5 тыс., но исключительно потому, что производство свернулось.
Но вглядимся в проблему попристальнее, и окажется, что затянувшаяся череда вооруженных региональных конфликтов и войн – наши парни гибли и в Карабахе, и в Абхазии, и в Приднестровье, и на таджикско-афганской границе – порождает долгое эхо, создает нездоровую атмосферу в обществе. Рожать сыновей, чтобы им затем перерезали горло где-то в чужих горах, а военком сказал: «Чего вы от меня хотите, я его туда не посылал!»? Нет уж, увольте! А кто проводил исследование, сколько бывших солдат вернулись домой психически искалеченными? По числу самоубийств Россия если не шагает впереди планеты всей, то точно находится в первой пятерке – около 50 тыс. ежегодно. По разным оценкам, от 50 до 70% самоубийств происходят с людьми, находящимися в состоянии опьянения: тяжелого, сильного, легкого – неважно. Но алкоголь – это ведь не первопричина того, что человек наложил на себя руки, а скорее катализатор. В статистике четко выделяется доля психически больных людей, уровень самоубийств у которых значительно выше, чем у здоровых. И у них более «молодые» суициды.
– И какие приоритеты в борьбе с высокой смертностью вы считаете главными?
– Реформирование здравоохранения, у которого вместо заботы о здоровье нации – совсем другие приоритеты. Наш Минздрав впору переименовывать в Министерство медицины. Замечательно, конечно, что отечественные хирурги-виртуозы делают уникальны операции, зашивать умеют каким-то особенным швом (никто больше так не может)... Но все равно уже четыре десятилетия в России растет смертность, а ожидаемая продолжительность жизни сокращается. Подсчитано, что в стране случилось примерно 14 млн преждевременных смертей. Не всякая война способна нанести столь сокрушительный удар. До середины 60-х годов у нас, как и во всех промышленно развитых странах, продолжительность жизни росла, мы научились хорошо бороться с эпидемиями, наладили массовую профилактику и вошли в число трех десятков государств с наиболее низкой смертностью. А затем откатились в середину второй сотни списка из 200 стран. Поскольку они шли дальше, а мы топтались на месте. Ситуация изменилась, на первый план выдвинулось предотвращение смертности от болезней неинфекционного происхождения, прежде всего сердечно-сосудистых и рака, потребовались гораздо большие материальные затраты на охрану и восстановление здоровья, одними прививками уже было не отделаться. У нас же, напротив, финансирование здравоохранения по отношению к общему бюджету начало снижаться, и сейчас в России одна из самых низких в цивилизованном мире долей расходов на здравоохранение. Мы на «сто каком-то» месте.
– А ведь все взаимосвязано, больные матери рожают от пьющих отцов больных детей. Каждый третий ребенок у нас появляется на свет с врожденным недугом, смертность детей гораздо выше, чем на Западе, растет число инвалидов. Так можно дойти до того, что большинство населения окажется нетрудоспособным, а в случае необходимости и защитить страну некому будет…
– Наши беды во многом именно от того, что для власти российский народ сам по себе никогда не имел ценности, использовался только как средство для достижения каких-то государственных интересов. Люди – трудовые ресурсы для народного хозяйства, мальчики – призывной потенциал для армии. О безопасности личности никто не думал. Соответственно относимся к своему здоровью и жизни и мы. Высокая российская смертность – провал такого масштаба, анализ которого не может сводиться к действию отдельных факторов. Требуется серьезный пересмотр главных целей общества. У нас принято все время ссылаться на нехватку средств. Но ведь официально заявлено, что золотой запас страны сегодня превышает все показатели предыдущих лет, а нефтедоллары – основной источник доходов госказны – при сложившейся и, судя по всему, долговременной благоприятной конъюнктуре нефтяного рынка текут рекой. Да и говорить о деньгах можно лишь после того, как определены приоритеты. В конце концов, для чего создан стабилизационный фонд, что он должен стабилизировать – наше медленное угасание?
– Академик РАМН и РАН Андрей Воробьев считает, что даже благодаря ежегодному медосмотру, который в России забыт, можно своевременно обнаружить предпосылки наиболее распространенных заболеваний и увеличить продолжительность жизни на 15–20 лет. Но не породит ли это очередную проблему – старение общества, что ляжет на него дополнительной нагрузкой по содержанию пенсионеров?
– И детей, и стариков кормят взрослые. Но поскольку рождаемость сокращается, то пожилые иждивенцы попросту заменяют освободившиеся места детей. Суммарная нагрузка на трудоспособную часть населения не возрастает. К тому же в силу ряда причин к концу минувшего века Россия по возрастному составу населения оказалась едва ли не в лучших условиях за все послевоенное время.
Вызов демографического старения затрагивает, понятно, не только экономическую сферу. Потребуется существенная реорганизация многих общественных институтов, в том числе и обороны. Конкуренция за сокращающийся контингент молодежи между рекрутирующими его силовыми ведомствами будет нарастать. Если пойти по наиболее простому пути – отмене всех существующих ныне отсрочек от призыва, связанных с получением образования, это может подорвать научный и экономический потенциал страны. Однако проблема защиты ее рубежей будет на какое-то время отсрочена, но не решена. Переход к профессиональной армии при резком сокращении личного состава представляется пока более привлекательным.
– А сколько вообще народу нужно России, чтобы всем жилось хорошо?
– Боюсь, этого не знает никто, вопрос об оптимальном количестве населения совершенно не изучен. Подразумевается, что чем больше, тем лучше. Между тем уровень жизни от числа коренных жителей не зависит, это совершенно точно. Маленькие Нидерланды не менее процветающая страна, чем бескрайняя Россия с ее извечной нехваткой рабочих рук. Но давайте сравним, как используют трудовые ресурсы они и как мы. В аграрном секторе в Нидерландах (как и в Англии, и в ФРГ) занято 2–3% населения, в России же – 12, в промышленности у них трудятся 25% жителей, а у нас – 40, в сфере услуг – 70 и, соответственно, 46. Над этим тоже надо серьезно размышлять. Если нация должными темпами повышает свое качество, то и катастрофических спадов экономики не будет. Один грамотный фермер (если ему не мешать, конечно, а еще лучше – поддержать) способен заменить в производстве сельскохозяйственной продукции колхоз образца 80-х годов прошлого века.
– И все-таки как-то неуютно от того, что планета становится все гуще населенной, а число россиян уменьшается. Можно ли выделить ключевую проблему в разрешении постигшего нас кризиса?
– Мол, придут китайцы и все захватят? Будем слабыми – могут и захватить. Будем сильными и умными – используем их в своих интересах. К сожалению, в решении запущенной демографической проблемы нет того главного звена, взявшись за которое можно вытянуть всю цепь. Заниматься надо всем сразу, комплексно. Нужна огромная, затратная, не слишком заметная по скорости достижения результатов, а потому, возможно, и не слишком популярная работа. Демографические процессы глубинные, долгие, следовательно, и меры влияния на них должны быть длительными. Мы же склонны к кампанейщине. Что подтверждает относительно недавний опыт со стимуляцией рождаемости. На нет сошла и начатая в середине 80-х борьба с алкоголизмом, давшая хороший результат по уменьшению смертности.
– Что же может смягчить ситуацию?
– Смягчить ситуацию может приток населения извне. Специалисты считают, что очень высокий уровень миграции необходимо обеспечивать примерно до середины века. Безусловно, это чревато разными неприятностями. Но что их несет? Миграцией можно и нужно управлять. Иным способом решить проблему депопуляции невозможно, это надо четко понимать. Время не ждет, уже сейчас на человека в нашей стране приходится по 14 га территории, которую требуется обживать и охранять. И чем меньше нас будет, тем сильнее будут притягивать огромные богатства, гигантские безлюдные российские просторы к себе соседей, испытывающих все возрастающий дефицит ресурсов, в том числе пригодной для сельского хозяйства земли и пресной воды. Да они уже вызывают вожделенное желание извне. Сейчас под рукой еще есть национальный резерв – русские, оставшиеся после развала СССР за пределами России. Мигранты других национальностей из постсоветских стран также намного ближе нам по своему менталитету, чем жители дальнего зарубежья. Мы были гражданами одной большой страны, воспитывались на общей идеологии, приучены к межнациональному сожительству. Между тем в обществе нарастает неприятие по отношению к приезжим. Приняты драконовские законы, приравнявшие бывших сограждан в правах к иностранцам из стран, не входящих в СНГ. Мало кто пройдет через сито чрезмерных бюрократических процедур оформления вида на жительство. Тем более что Россия для мигрантов менее притягательна, чем высокоразвитые страны.
А запад на изменяющиеся реалии реагирует быстрее и адекватнее. Именно за счет иммигрантов там уже во многом удается решать демографические и экономические проблемы. Приезжие заполняют те ниши на рынке труда, на которые нет спроса у коренных жителей, в том числе и потому, что это самые низкооплачиваемые профессии – школьные учителя, работники коммунальных служб, медсестры и санитары, сельскохозяйственные и строительные рабочие. В иммиграционном потоке в Великобритании начинают преобладать граждане Восточной Европы и СНГ, прежде всего – России, Украины, Белоруссии. Только в Лондоне сейчас живут около 200 тысяч русских. Русская диаспора в Германии – 700 тысяч человек. Появились специальные иммиграционные юридические агентства, которые ведут у нас организованную вербовку людей, владеющих нужными для их стран профессиями.
В Россию же миграционный поток из Содружества стремительно сокращается. Очень недальновидная политика. К чему она приведет, мало кто задумывается. А зря.
Беседовал Владимир Киселев
Как вы считаете, Россия обречена?
-
FreemaN
-
Barin32
Откуда такой писсимизм?!!Barin32 писал(а):Вряд ли с сегодняшним положением дел мы куда-нибудь прорвёмся.Если только в глубокую пропасть,на краю которой мы уже стоим.Осталось лишь сделать шаг вперёд.Или назад. :(
Не у какой пропасти не стоим. Когда СССР разваливался, вот тогда может быть и стояли. А сейчас нет.
До пропасти думаю еще далеко.
По крайней мере мне кажется у нашей страны есть еще все шансы прыгнуть вперед.
-
Barin32
-
Frey@
-
Barin32