Я для себя давно разделил Веру в Бога и ЗАО "РПЦ". Вова Гундяев этому сильно поспособствовал.
Вот каким должен быть Предстоятель
Известно, что Святейший Патриарх Сербский Павел (в миру Гойко Стойчевич) будучи наделен столь высоким саном, продолжал аскетические подвиги, и старался держаться очень скромно, причем это у него выходило очень естественно, без какого-либо нарочито показного оттенка.
Он ходил по городу пешком или ездил на обычном транспорте - среди людской давки, был нестяжательным, и питался так мало, как древние отцы-пустынники, - просто потому, что он был таков.
Патриарх сам облачался перед службой и сам разоблачался после. Он лично исповедовал прихожан и сам причащал их. Сам стирал, гладил и чинил свою одежду, сам готовил себе пищу.
Однажды он сам сшил себе хорошие ботинки из... женских сапог. Он часто служил в разных храмах, и если видел, что у священника порвана ряса или фелонь, он говорил ему: «Принеси, я починю ее».
При этом патриарх Павел является доктором богословия (это звание ему было присвоено еще до патриаршества), он автор нескольких книг – монографии о монастыре святого Иоанникия Девичского и трехтомника «Да станут нам яснее некоторые вопросы нашей веры».
Хорошие ботинки
Госпожа Яня Тодорович рассказывала историю, случившуюся с ее сестрой. Та как-то попала на прием к патриарху по какому-то делу. Обсуждая дело, она случайно посмотрела на ноги патриарха и пришла в ужас при виде его обуви - это были старые, некогда порванные, а затем заштопанные ботинки. Женщина подумала:
"Какой позор для нас, сербов, что нашему патриарху приходится ходить в таком рванье, неужто никто не может подарить ему новую обувку?"
Патриарх поймав женский взгляд на своей обуви, тут же с радостью воскликнул:
"Видите, какие у меня хорошие ботинки? Я их нашел возле урны, когда шел в патриархию. Кто-то выбросил, а ведь это настоящая кожа. Я их немного подшил - и вот, они еще долго смогут послужить".
Я лег позже
С этими же ботинками связана еще одна история. Некая женщина пришла в патриархию с требованием поговорить с патриархом по неотложному делу, о котором она может сказать только лично ему. Такая просьба была необычной и ее не сразу пустили, но все же настойчивость посетительницы принесла плод, и аудиенция состоялась. Увидев патриарха, женщина с большим волнением сказала, что этой ночью ей приснилась Богородица, которая велела принести патриарху денег, чтобы он мог купить себе новую обувь. И с этими словами посетительница протянула конверт с деньгами. Патриарх Павел, не беря конверта, ласково спросил:
"А в каком часу вы легли спать?"
Женщина, удивившись, ответила:
"Ну... где-то в одиннадцать".
"Знаете, я лег позже, около четырех часов утра", - отвечает патриарх, - "И мне тоже приснилась Богородица и просила передать Вам, чтобы Вы эти деньги забрали и отдали тем, кто в них действительно нуждается".
И не взял денег.
Заповедь о нестяжательстве
Однажды, подходя к зданию патриархии, святейший Павел заметил много стоявших у входа иномарок и поинтересовался, чьи это машины. Ему сказали, что это машины архиереев. На что патриарх с улыбкой сказал:
"Если они, зная заповедь Спасителя о нестяжательстве, имеют такие машины, то какие бы машины у них были, если бы этой заповеди не было?"
Справедливость
Как-то раз патриарх летел куда-то с визитом на самолете. Когда они пролетали над морем, самолет попал в зону турбулентности и стало трясти. Молодой архиерей, сидевший рядом с патриархом, спросил, что он думает о том, если самолет сейчас упадет. Святейший Павел невозмутимо ответил:
"В отношении себя лично я восприму это как акт справедливости: ведь в жизни я съел столько рыб, что неудивительно, если теперь они съедят меня".
Из-за слабого здоровья Святейший Патриарх Сербский Павел очень долго находился в больнице. Функции по церковному управлению исполнял Синод Сербской Православной Церкви. Патриарх неоднократно просил отправить его "на покой" (в отставку) по состоянию здоровья, но на Архиерейском Соборе было решено, что он останется духовным главой Сербской Церкви до самой смерти.
N.B.
Я заявляю — если бы ради сохранения Великой Сербии требовалось преступление, я никогда не дал бы на это согласие. Пусть исчезнет тогда Великая Сербия.
Если бы таким образом требовалось сохранить и малую Сербию, я не дал бы согласие и на это — пусть исчезнет и малая Сербия, только чтобы не было крови. Нет, такой ценой — нет!
Если бы такой ценой надо было бы сохранить последнего серба, и я сам был этим последним сербом, не было бы моего согласия!
(Патриарх Сербский Павел)
